— Да ты вообще видел, что он там слушает в наушниках своих? Тебе есть хоть какое-то дело до твоего сына?
— Ага, — устало положив голову на мелко дребезжащее окно, ответил мужчина
— А ты поинтересуйся. Там же мат через слово, похабщина, мямлят что-то нечленораздельное, займись уже воспитанием, отец ты ему или кто?

Запах становился невыносимым, и я приоткрыл форточку. Еле помещающаяся на своём сиденье женщина с дермантиновой сумкой на коленях сразу начала нарочито громко причитать: «Куда створки раззявил, дрыщ, не май месяц, нашёлся тут горячий парень». Она явно ждала этого момента. Когда-то я не понимал, зачем они это делают. Незнакомцы соревнуются в искусстве унижать — уходящая корнями в древность традиция батл-рэпа. Пожилой мужчина около кабины водителя с ожиданием посмотрел на нас, но, поняв, что я не собираюсь отвечать, разочаровано уткнулся обратно в помятую книгу. Женщина тоже слегка расстроилась, и стала что-то возмущенно бурчать себе под нос.

Я осмотрелся. Они не чувствовали этой вони. Они все как один выглядели усталыми, хотя не было ещё и 8 утра. Они каждый день говорили об одном и том же, каждый день читали газеты, в которых написано одно и то же, лопали на смартфонах те же самые разноцветные шарики, из года в год слушали ту же самую музыку, уныло пялились в окно на тот же тусклый пейзаж, а когда он хоть немного менялся, это вызывало у них дискомфорт. Я придвинулся поближе к форточке. Решил, что выйду на следующей и пройдусь пару остановок пешком, время ещё есть.

На улице было прохладно, зато меньше пахло мертвечиной. До проходной завода мне оставалось два квартала, а до начала смены — 20 минут, можно было идти не торопясь. С билбордов целыми семьями по-американски белозубо улыбались мертвецы, продающие мультиварки. Из огромного японского катафалка приторно хриплый голос трупа пел романтическую пошлятину про рассветы и туманы. Большая глянцевая афиша, наклеенная с пузырями поверх другой, призывала на его концерт.

В этом некрополе давно не хватало мест, поэтому в ближайшем к заводу квартале быстро росли монолитные свечки многоэтажных склепов, и даже вместо имён и годов жизни в этих братских могилах были лишь трехзначные номера квартир. На попытки получить своё место эконом-класса на этом кладбище у одних ушла вся молодость, другие погибли в попытках. Многие бесславно умерли, даже не выбравшись из могилы родителей. Но здесь было не принято закапывать трупы в землю, пока они не перестанут шевелиться и разговаривать.

К облезлой двери проходной с разных сторон размеренно шли понурые работяги. Одни когда-то пытались выжить, но их утянули за собой учителя, родители, друзья, семья, незапланированные дети. Другие умерли по своей воле. Я подходил к ним всё ближе и смрад сгущался. Я старался как можно меньше дышать.

Охранник оглядывал каждого входящего чуть дольше чем нужно и делал вид, что ему не хочется этого делать, хотя все понимали — это самый интересный момент за его рабочий день. Пришла моя очередь, я предъявил пропуск. На его столе в подарочной кружке с золотыми буквами имени был заварен чай, а на висящем в углу его каморки маленьком старом телевизоре показывали советские мультфильмы.
— Ты последний день сегодня?
— Ага
— А чё так?
Я улыбнулся и пожал плечами. Не хотелось много разговаривать.
Он мечтательно отвел взгляд на улицу, потом посмотрел на очередь, опомнился и жестом показал, чтобы я проходил.

Цементная пыль и стоящий с прошлой смены запах дуговой сварки перебивали трупную вонь и было не так мерзко. Обычно здесь я сворачивал с этого бетонного настила влево, под мостовой кран. Там стоит цех, где я работал. Сегодня я прошёл прямо, к покрытому металлическими листами здание заводоуправления.

Стеклянными глазами смотрел на меня начальник отдела кадров. Хороший, в принципе, мужик. Живёт со мной в одном подъезде, я знаком с ним с детства. Ещё несколько лет назад он казался живым, а потом с ним что-то случилось, не знаю уж что.

Он придвинул ко мне трудовую книжку и документы на подпись.
— Куда теперь?
— Да не знаю ещё. Уеду куда-нибудь.
— А что родители? Друзья? Невеста?
— Они все погибли
— Ты чего, я же час назад отца твоего видел
Я промолчал.
— Ну и шутки у тебя, дурак. А зачем ехать куда-то?
— Искать людей
В его глазах на секунду промелькнуло что-то, похожее на жизнь, но тут же померкло.
— Ладно, забирай и иди уже. Удачи.
Я положил в карман трудовую книжку и пошёл к двери
— Возвращайся если что
— Посмотрим